Живопись есть преобразование безобразного в прекрасное

Картина названа «Бунт», однако кто здесь бунтует и против кого? Честно говоря, прекрасного в ней мало — это карикатура — и мне сдается, что соседство двух чудаков, один из которых самодовольно уселся на шаре и искоса поглядывает на другого, лежащего на кубическом ящике, есть ничто иное как мое испорченное представление о мире. Я, так сказать, третий чудак и участник картины, который увидел ее и сейчас восстанет против своего убогого представления о действительности. 

Лежачее и сидячее положение

Это ли не безобразие - делить всех людей на лежачих и сидячих!? А где стоячие, идущие или бегущие? Их нет! Мир делится только на тех, кто ровно сидит жопой на своем идеальном фарфоровом шаре, и тех, кто цепляется за свой распиленный фанерный ящик, в котором ничего нет, но он все-таки держится за него, как утопающий держится за продырявленную надувную лодку. В этой картине мира больше ничего нет, только эти две позиции.

• Либо я в роли сидящего и смотрящего на всех остальных свысока, типа, «Старайтесь, не старайтесь, у вас все равно нет того, что есть только у меня, в моем золотом идеально круглом шаре».
• Либо я в роли лежащего пузом на пустом ящике и думающего с завистью о других: «Как вы все, сволочи, хорошо устроились! Мне бы так! Почему же только у меня ничего нет?»   

Что у меня, и что у других

Эти два состояния сознания постоянно сменяют друг друга, и конечно, в жизни человека ничего не происходит. Где-то там, на желто-синевато-зеленом фоне картины что-то разыгрывается, встречаются какие-то потоки, возникают звезды, идут процессы, а на ближнем плане — в моем сознании — есть лишь два сменяющих одно другое представления:

• у меня все плохо, а у других — хорошо,
• у меня всё как надо, а у других всё по-дурацки.

Против этой двойственности человек должен взбунтоваться и сказать: «Хватит, надоело! Надо, наконец, самому подниматься, и нечего думать о тех других, что им хуже или лучше — потому что от того, как я думаю, в жизни моей ничего не изменится!» 

Пустой взломанный ящик и наполненный чем-то ценным шар

Художник рисует твою картину мира: Вот полюбуйся, пожалуйста, на свое безобразие, на всю бессмысленность и непродуктивность того, что творится в твоем внутреннем мире! Первому клоуну достался квадратный ящик, в котором ничего не оказалось, и он бессильно улегся на него, свесив голову как бунтарь перед гильотиной. Второму клоуну достался фарфоровый шар, наполненный сокровищами, и тот с гордостью победителя уселся на него. То, что эти сокровища он, сидя на нем, никогда не достанет, это ясно, однако речь о другом:

• Речь о том, зачем тебе эти драгоценные шары — чтобы сидеть на них и ничего не делать?
• Или, зачем тебе распиливать эти ящики — чтобы потом списывать свои ошибки и неудачи на их пустоту? 

Белый круг

А не посмотреть ли теперь, откуда берутся эти фанерные ящики и фарфоровые шары?

Любопытно ведь, что это за белый круг между двумя фигурными группами? Он незаметно как-то лежит на земле, и от него вверх поднимаются клубящиеся испарения. Случайно ли он здесь? Очевидно, это и есть место, где все зарождается и откуда наполняется наша реальная жизнь. И вместо того, чтобы сидеть каждый на своем, образно говоря, ящике или шаре, люди могли бы становиться в круг и производить в кругу реальные духовные вещи, достигая этим дпобедоносных вершин, а не делить между собой доставшиеся им ящики. 

В чем-то это напоминаем мне картину Назима Гаджиева «388, 5», в ней тоже безобразная двойственность жизни и легкий художественный намек на третий путь, на который люди, однако, боятся ступить.

© Михаил Андреев

В Мой Мир