О жизни Сергия Радонежского с точки зрения духовной науки. Часть 1

Сергий Радонежский (1322 — 1392) сыграл в истории Древней Руси выдающуюся роль, которая еще не до конца обозначена, а исходящий от него импульс объединения (соборности), связывающий разрозненную духовную, политическую и экономическую жизнь страны в одно целое, одинаково актуален и в наше время. Сам святой не оставил после себя книжных трудов, поэтому его духовная миссия остается для нас загадкой, и пытаясь ее разгадать, мы обращаемся к исследованию его биографии.

1. Чудесное научение грамоте

Картина Михаила Нестерова «Видение отроку Варфоломею», где изображен двенадцатилетний мальчик и стоящий под дубом старец, написана на сюжет, взятый из «Жития преподобного Сергия» (Епифаний, 1418):

Однажды отец послал Варфоломея (это имя он получил при крещении) за лошадьми в поле. По дороге он встретил посланного Богом Ангела в иноческом образе: старец стоял под дубом и совершал молитву. Варфоломей приблизился к нему и, преклонившись, стал ждать окончания молитвы старца. Тот спросил, чего он желает. Варфоломей ответил: «Всей душой я желаю научиться грамоте, Отче святой, помолись за меня Богу, чтобы Он помог мне познать грамоту». Инок исполнил просьбу Варфоломея, вознес свою молитву к Богу и, благословляя отрока, сказал ему: «Отныне Бог дает тебе, дитя мое, уразуметь грамоту, ты превзойдешь своих братьев и сверстников». При этом старец достал сосуд и дал Варфоломею частицу просфоры: «Возьми, чадо, и съешь, — сказал он. — Это дается тебе в знамение благодати Божией и для разумения Святого Писания».

Как трактуется это видение?

Епифаний считает, что чудесным образом Бог помог Варфоломею овладеть грамотой. Отсюда делают вывод, что мальчику с большим трудом давалось учение. Варфоломей был вторым из трех сыновей, их отдали в учебу одновременно, когда ему было 7 лет, но у братьев учение пошло, а средний сын так ничему и не научился до 12 лет. Далее в том же описании Епифаний говорит, что таинственный старец, перед тем как исчезнуть, зашел в дом к родителям Варфоломея и сказал:

«После моего ухода вы увидите — отрок хорошо знает всю грамоту и все святые книги понимает».

Подтверждая слова старца, Варфоломей стройно пропел псалом, и родители и братья удивились неожиданному его разуму и мудрости. Следовательно, маленький Сергий прекрасно знал грамоту, но сопротивлялся навязанному учению, и по мнению родителей был ленивым и глупым.

Вообще, это видение нужно трактовать как встречу человека с самим собой, со своим более зрелым «Я», которое в образе старца пророчески возвещает юноше о предстоящем духовном ученичестве. Грамота — это не грамота в обычном понимании, а путь духовного ученичества, тот индивидуальный, непохожий на судьбы других людей путь, который ведет к раскрытию тайн духовного мира. Эти тайны потом постепенно открывались Сергию через последующее подвижничество. Явление старца — это, так сказать, некий Порог. Чтобы его переступить, от Сергия требовалось задать вопрос, который — если ты его задал — открывает словно ключом врата в высшие миры. Возможно, про грамоту он сказал по наитию, как первое, что пришло в голову, но тем не менее выдержал испытание и был принят духовным миром.

Откуда библиограф мог знать про раннее духовное переживание Сергия? Очевидно, от него самого. Наверное, он рассказывал ученикам о своем первом юношеском испытании, уча их, как и о чем надо спрашивать в таких случаях.

Как сообщает Рудольф Штейнер, русские видят Стража Порога в образе чрезвычайно высокой и светлой сущности, чьим величием они бывают настолько подавлены, что в силах только лить слезы и молить о прощении грехов, и им уже не до вопросов. Сергий, однако, устоял и, по всей видимости, был даже воодушевлен той перспективой, которая перед ним открывалась. Он принял старца внутрь себя, как свое второе «Я», и с этого момента вся его жизнь проходит под знаком зрелой продвинутой индивидуальности.

2. Сравнение с Иисусом

Детские годы Сергия прошли вблизи Ростова. Будучи родом из богатой боярской семьи, он мог обучаться там в греческих школах. Как отмечают историки, Сергий свободно владел греческим, а значит, умел по-гречески читать и писать и с удовольствием изучал священное писание. Ростовское княжество располагалось к северо-востоку от Московского, и оно еще не испытало тот страшный упадок, в который пришли от татарского нашествия остальные русские княжества. Здесь еще примерно сто лет сохранялась культура Древней Руси — это как нетронутый райский уголок, и именно здесь был северный форпост греческой церкви, которую мы называем православной.

Если сравнивать Русь в ХIV веке с Палестиной времен Иисуса Христа, то Ростовское княжество напоминает нам цветущую Галилею, где располагался город Назарет, родина Иисуса и центр ордена иесеев. А Москва, раздираемая противоречиями с ее политикой мирного сотрудничества с татарами и подчинения себе русских земель — это как своего рода столичная Иудея, где хозяйничал орден фарисеев и где иудейские власти предательски сотрудничали с римлянами. Вполне наглядная аналогия!

Сергий рос вдали от несправедливости, страданий и кровищи, в которой захлебывалась в то время русская земля. Просвещенная среда, гармония с природой, греческие книги и учителя — вот его окружение, которое так способствовало развитию ума и таланта. Он впитал в себя греческую культуру и язык буквально с рождения, словно воспоминание о прошлой жизни.

Что касается, русской грамоты, то он, действительно, ее не понимал!

В сравнении с ясностью и логичностью греческих текстов, немногочисленные русские книги и переводы выглядели как сумбурное плетение словес, переполненное эмоциями, но без идеи и смысла. Греческая душа Сергия протестовала — и не напрасно! Если бы мы в современной школе учились по тем грамотам, написанным греческими церковниками по-старославянски, то тоже пожаловались бы своему ангелу: За что над нами так издеваются!? Не надо далеко ходить за примерами — вот абзац из «Жития преподобного Сергия»:

Воле, не указание ли се будет явѣ, яже о том послѣди будущаа дивна и странна! Воле, не знамение ли се есть истовое, до покажется, яже о нем да збудеться дѣлесы чюдесными напослѣдокь! Подобает бо видѣвшим и слышавшим первая и вѣровати послѣдним. Яко и преже рожениа его Богъ прознаменалъ есть его: не просто бо, ни бездобь таковое знамение и удивление бывшее преднее, но предпутие есть послѣди будущим. Се же понудихомся рещи, елма же чюдна мужа чюдно и житие повѣдается.

Вряд ли детей могло заинтересовать, что написано в этом премудром тексте (а главное, для кого и зачем?). Ошибочно думать, что нашим предкам было привычно изъясняться на таком языке! В действительности, старославянский разговорный язык был куда более ясным и вразумительным, его понимали и чужеземцы, и боги, и даже элементарные существа. Но церковные учителя занимали свою непримиримую позицию по отношению к воспитанию детей: «Вы обязаны ЭТО понимать, если хотите прикоснуться к русской истории и грамматике!»

Хотя за последние 700 лет в системе школьного образования и наметился некоторый прогресс, но по сути многое осталось как в ХIV веке. Мы все равно учимся по придуманным кем-то абстрактным грамотам, рассчитанным на послушного ученика со средними способностями, которого с большим трудом, с помощью кнута и пряника заставили в этом нагромождении эпитетов и неологизмов с трудом разбираться. Но если он раньше изучил в совершенстве греческий, сам читает книги, то спрашивается, зачем ему это надо? Наши учебники, и современные в том числе, словно нарочно сделаны, чтобы отбить охоту к познанию у талантливых и смышленых.

Первым с этой проблемой образования столкнулся Сергий Радонежский. И как же это получается, что школьные грамматеи бились с ним пять лет, а один старец научил его всего за пять минут? Просто сказал отроку: «Теперь ты сможешь учиться. И будешь, как никто другой, разбираться в русской грамоте и русской действительности».

Почему этого не могли сделать греческие священники, учившие его по абстрактным учебникам?

Почему не могли соединить учение с действительностью или, как у нас говорят, с практикой?

Потому что сами боялись практики жизни. Им бы сохранить в Ростове свой последний островок увядающей греческой культуры. Для них и татары, и русские князья — все одинаково варвары, которые по неразумению своему устраивают междоусобные распри и творят миру зло. Их бы примирить! Но если уж совершаются беды и льется кровь, то причина — наши грехи. И чтобы отмолить эти грехи, есть одно средство — уйти от мирской суеты, оставить разногласия, сложить оружие и молиться, молиться, потому что Бог помогает тому, кто усердно молится. Вот и вся проблематика русской жизни! Ни те, ни другие, ни третьи ее не понимали. Стране нужен был духовный учитель, который все поймет и увидит путь выхода из кризиса.

Совершенно не случайно в 12 лет с юным Сергием произошел этот знаменательный переворот. Интересно, что и с Иисусом из Евангелия от Луки в двенадцатилетнем возрасте тоже происходит переворот, когда маленький Иисус пришел в Храм и удивил всех своей ученостью. Ребенок вдруг чудом научился владеть словом и даже учил книжников пониманию вещей, которые они должны были бы знать по Писанию. Произошла замена юной и еще чистой индивидуальности на зрелую индивидуальность великого посвященного. В случае Иисуса — это «я» Заратустры. И точно так же Сергий в свои 12 лет удивил всех внезапной мудростью, и начиная с этого времени он тоже находился под водительством некой зрелой христианской индивидуальности.

Следует ожидать, что в 30-летнем возрасте, у него, как у Иисуса при крещении на Иордане, произойдет своя похожая встреча с крестителем. Скоро мы увидим, что эта знаменательная встреча действительно имела место, когда в 1352 году Сергий стал игуменом монастыря, то есть, сделался из ученика учителем.

3. Переселение в Радонеж

Вскоре вслед за духовным видением Сергий получает и первый урок. Его отец, боярин Кирилл, как сообщает «Житие», окончательно разорился, и вся семья переезжает в Радонеж — ныне небольшая деревня в Московской области, на пути из Ярославля в Москву — в 12-ти км к северу находится Троице-Сергиева лавра. Закончился райский период, начинается радонежский.

Каким же образом Кирилл разорился? Неправильно повел дела? Нет, это было опустошительное нападение татар на Ростовское княжество и, что еще хуже, при поддержке москвичей. Масштаб трагедии можно представить хотя бы из того, что даже «Житие», которое не в пример скупо на житейские подробности, уделяет этому событию аж целый абзац в несколько строк — примерно столько же, сколько Куликовской битве. Для ростовчан пробил их час. Мало татарского набега — так, московский князь Иван Калита, якобы заплативший Орде долги Ростова, теперь делал на этой ростовской земле, что хотел. Семью Варфоломея принудительно переселили поближе к Москве, дали поместье, но Кирилл после полученного удара уже не мог оправиться и поднять хозяйство, чтобы обеспечить семью.

Интересно, как переселение отразилось на Варфоломее?

Ему не только пришлось испытать бедность, но он еще получил новое видение того, что происходит в действительности: как свои вместе с татарскими завоевателями разоряют своих. И что самое печальное, это считалось у людей чем-то в порядке вещей. Даже Епифаний пишет, что боярин, дескать, разорился, то есть, не его разорили, а он, типа, разорил сам себя, действовал в той житейской обстановке недостаточно мудро и не уберег свое добро от грабителей. А как нужно было действовать? Он и так ходил в Орду, платил дань, делал все по закону. Так, объясните, как человеку нужно правильно действовать, чтобы не разориться? С кем нужно вступать в союз? На кого нападать? От кого защищаться?

Юный Сергий искал самостоятельный путь. Он был не по годам зрел и не принимал ничьего руководства, напротив, имел дар руководить старшими, однако по-своему: не возвышаясь над людьми, а давая им самим себя проявить. Братья его женились, Варфоломей же жениться не собирался. Воздержан во всем он не хотел жить, как братья, угождая женам, ибо у него был внутри свой наставник, которому он угождал и служил. Он хотел стать иноком, но отец, пусть и был набожным человеком, не велел ему об этом думать, пока они с матерью живы.

Годы в Радонеже — это время решения. Внутренне про себя Сергий что-то решил — что именно, мы можем только догадываться — но судя по вынесенному из случившейся трагедии уроку, он решает посвятить себя монашеской жизни, чтобы работая духовно, сделать все возможное и как-то переломить ситуацию. Попав из рая в ад, он чувствовал, что вернуть утраченную духовную колыбель можно только усиленной внутренней работой и молитвой. После смерти родителей, когда не за кем было больше ухаживать, он призвал к себе старшего брата Стефана, чья жена умерла, оставив ему двух сыновей, и братья отправляются на поиски пустынного места для сооружения обители.

4. Троицкая церковь

Строительство троицкой церкви, а затем и монастыря — это, конечно, славная веха в биографии святого, но длилось оно долго, сопровождалось новыми тяжелыми испытаниями и ошибками.

Сергий был молод для начатого предприятия, но, оставаясь самым младшим и чернорабочим, он приноровился руководить старшими и опытными. Так, место для строительства выбрал старший брат, а Варфоломей с ним согласился и утвердил. У него была своя внутренняя твердость, уверенность, и поэтому старшие в него верили и за ним шли.

Однажды он спросил Стефана: «Во имя какого святого мы назовем нашу обитель?»

На что Стефан сказал: «Тебе ли, брат, спрашивать у меня? Не ты ли во время литургии трижды прокричал, когда был еще в утробе матери? Ясно же: раз Бог тебя так отметил и раз ты основал эту церковь, то она должна быть связана с числом три!»

Сергия не смутил сей простодушный ответ, и он сказал: «Я тоже так думаю».

Все, что он ни делал, исходило не из его собственных решений, а от других людей, из их слов и поступков. Он никогда ни на кого не давил, не нарушал чужой свободы, но и на себя давить не позволял, его слово всегда оставалось последним. И всегда выходило по его внутренней воле. Строительство Троицкой церкви — это испытание силы воли: отступишься ты или нет от того, что задумал?

Почему же все-таки церковь «Троицкая»?

Деятельность Сергия Радонежского состоит как бы из трех частей, и он чувствовал, что их надо держать все вместе и ни от одной нельзя отступать. В соответствии с этим замыслом строится вся его духовная жизнь, которая являет из себя некую троичность.

1. Работа в самой духовной сфере. Посвященный воспитывает монахов-учеников, то есть, выращивает и обучает духовных руководителей народа.

2. Работа в политической сфере. Посвященный контролирует вверенную ему территорию и отвечает перед самим собой и Богом за все, что происходит в стране, а не только за порядок и чистоту в своем монашеском убежище.

3. Работа в хозяйственной сфере. Посвященный руководит строительством церквей и монастырей (духовных центров). Это строительство дает людям работу, поднимает экономику, кормит и тебя и других, а не так, что ты питаешься от церковной десятины и просишь милостыню от крестьян и князей.

Сознавал ли двадцатилетний Сергий эти функции? — Действительно, сознавал. Доказательство тому вся его последующая деятельность. Какие факты об этом свидетельствуют? Самое что ни на есть начало — что они пошли строить церковь. Если бы у него была другая, упрощенная цель — постричься в монахи, например — то нужно было бы просто обратиться в существующий монастырь, и там бы он нашел свое убежище и ученичество. Бог даст, построил бы потом и свою церковь. Но Сергий никуда не обращался, а взял топор и пилу и начал рубить собственный монастырь.

Сначала монастырь, а потом монашество!

Историки не обращают внимания на эту странную деталь в его биографии! Все повторяют, что еще при жизни родителей Варфоломей хотел-де посвятить себя монашеской жизни. Так, чего проще? Пошел бы в любой монастырь, и там бы его приняли в распростертые объятия — с его-то образованием! Так, нет же! Он уходит в лес сооружать обитель для будущих монахов, к числу которых, по-видимому, относит и себя. Такая последовательность объясняется тем, что в его душе зрело что-то большое и многоплановое. И он берется за первое, куда его позвало сердце — чтобы с чего-то начать, заложить под это «большое» фундамент. Работая топором, он делает наиболее трудную и черную работу, которую находит на фронте общего дела.

Теперь возникает вопрос: кто же этот великий Посвященный, который регулирует все три сферы?

Разумеется, Сергий себя таковым не считал. Со временем кто-нибудь, да найдется. Надо только дать старт, надо сознательно делать свою часть работы, а другие потом подхватят. Создать место, где можно будет молиться вместе с другими братьями, а дальше всё организуется само. Никогда он не ставил во главу угла самого себя, но действовал, как простой исполнитель высшей воли. И даже мысли не было, чтобы занять в этой троичной системе руководящий пост. Но где бы он не находился, какую бы работу не выполнял, он всегда внутренне соблюдал свой тройственный принцип: отвечать за все три сферы деятельности. И думал, что скоро это поймут все — надо только дать время.

Жизнь Сергия Радонежского только начиналась, ему не было еще двадцати лет.

Монастырь уже стоял готовый (правда, не освященный и без монахов), и тут Сергия ждало большое разочарование — его покинул брат Стефан, не выдержав трудностей пустыннической жизни. Он уехал в Москву и поселился в Богоявленском монастыре, то есть, пошел по той дорожке, по которой сознательно не пошел Варфоломей. Сергий же остался в построенной обители в полном одиночестве! Наверное, это был очередной урок, который ему предстояло осмыслить. А именно — что другие люди не готовы идти по его пути, они еще не проснулись, и ему нужно прокладывать свой путь в одиночку.

© Михаил Андреев, 2018

(продолжение следует)